Венецианская маска. Книга 1 - Страница 55

Мариэтта, занятая собственными переживаниями, вряд ли заметила, что Элена в последние дни почти не упоминала о предстоящем замужестве, хотя целый полк швей постоянно что-нибудь да подгонял под ее тоненькую фигурку, но та ни словом не обмолвилась о том, в каком наряде уже сумела покрасоваться перед зеркалом. Наконец, Мариэтта поняла, что ее собственная неудача бросила тень на счастье подруги, но та не желала радоваться, без умолку болтая о предстоящей свадьбе, когда ей, Мариэтте, так тяжело.

— Зачем все это? — решительным тоном спросила Мариэтта, взяв однажды подругу за плечи и легонько встряхнув. — Я понимаю, что тебе хочется пощадить мои чувства, облегчить боль, но все получается как раз наоборот! Я хочу порадоваться хотя бы за тебя! И поэтому мне хочется знать обо всем: о всех твоих платьях, о том, что тебе нравится, что не по душе, какие драгоценности преподнесут тебе, словом, обо всем. А обо мне не беспокойся — Аликс все равно приедет за мной, как только сможет выбраться. — Мариэтте удалось сохранить в душе веру в этого юношу и в их любовь, она не позволяла праздным мыслям ввергнуть ее в отчаяние и, чтобы отвлечься, с головой окунулась в работу.

— Но ведь на тебя такие беды навалились! — с сочувствием воскликнула Элена. — Надо же, твое платье Коломбины и то стащила эта девчонка-прислуга, эта воровка — ведь она тебе его так и не вернула, как и два других твоих лучших платья. Видимо, она обвязала их вокруг себя и наверх надела плащ. Никогда себе не прощу, что не проследила за ней, когда выводила из твоей комнаты, надо было ее обыскать и не бояться показаться невежливой.

Мариэтта нахмурилось, около рта ее вдруг появилась даже незнакомая доселе суровая складка.

— Элена, когда мы были помоложе, между нами возникали всякие ссоры и размолвки. Но они канули в прошлое, и я не желаю ни в чем обвинять тебя — ведь ты ни в чем не виновата. Как я могу тебя обвинять? Ты что, помогала выносить мои платья? Да когда Аликс вернется, он мне десяток таких костюмов купит, даже еще лучше, а к ним еще и масок. Так что, не лучше ли теперь прекратить эти разговоры?

— Я попытаюсь, — потупилась Элена.

— Вот и хорошо. Лучше покажи мне, что там у тебя в тех коробках, которые тебе привезли от портних сегодня утром.

Элена с радостью кивнула.

— Пойдем со мной.

По пути у Мариэтты мелькнула мысль, а где сейчас могла быть ее зеленая маска Коломбины. Скорее всего, лежала себе в пустой каюте корабля и покачивалась вместе с ним на волнах, а может быть, ее просто выбросили за борт вместе с остальными ее пожитками, дескать, пусть море их носит!

Прежде чем Элене дозволили поселиться в палаццо Челано, она нанесла еще один визит Аполине. Ее радость по поводу возможности ежечасно и ежедневно видеть Марко омрачилась, когда ей разъяснили, что в соответствии с условием, выдвинутым директором, он до самого дня свадьбы должен проживать где-нибудь в другом месте, но ни в коем случае не во дворце. Марко, которому не оставалось ничего другого, как согласиться, еще больше обозлился на свою мать, которую он считал главным инициатором этого заговора против него с Эленой, хотя она с жаром доказывала, что это решение принято руководством Оспедале, и она к этому никакого отношения не имеет. Но синьора Челано выдвинула и свое собственное условие — он не будет вмешиваться, когда она будет учить Элену всему, что касается управления домом и присмотра за дворцом. Кроме того, он не должен был появляться во дворце до бала, на котором Элену официально представят всему клану Челано в качестве его невесты. Элена была очень раздосадована этим и с горечью жаловалась Мариэтте, та ей сочувствовала, но сделать ничего было нельзя.

Почти все девушки Оспедале собрались в день ее ухода из школы, чтобы поздравить и пожелать счастья. Мариэтта привела Бьянку, и они вдвоем ждали, пока смогут попрощаться с Эленой. Сестра Сильвия, на которую была возложена обязанность препроводить молодую невесту во дворец, уже уселась в гондолу дома Челано. Элена крепко обняла на прощание Мариэтту и маленькую Бьянку.

— После свадьбы я буду все время приходить к вам повидаться, — уверяла Элена. И, махнув на прощание, — побежала к ожидавшей ее гондоле.

Когда гондола отплыла и они помахали ей вслед, Бьянка подняла голову и, обеспокоенно взглянув на Мариэтту, вдруг вцепилась в ее руку.

— Хорошо, что ты не уезжаешь из Оспедале, Я не хочу быть здесь, если не будет тебя и маэстры Элены.

— Что ты, что ты? Никуда я не уезжаю, может быть, через год или даже через два, — успокаивала девочку Мариэтта, и в то же время ей хотелось как-то подготовить ее к возможной, хоть и, по всей видимости, не очень скорой, разлуке. — Ведь никто же в Оспедале навечно не остается.

— Но ты не уедешь далеко? — Бьянка была явно встревожена тем, что услышала.

— Далеко или нет — если люди действительно любят друг друга, расстояние — не помеха. Я всегда буду тебе писать и всегда знать, где ты, а ты — где я. И смогу тебя навещать, может быть, даже и тебе позволят приехать ко мне в гости. Всегда с удовольствием приеду в Венецию повидаться с тобой и Эленой. — Конечно, было рановато говорить девочке о том, что она возьмет ее к себе, но Мариэтта от души надеялась, что Аликс не станет этому противиться, и в один прекрасный день и ее крестница сможет уехать с ней из Оспедале.

Но ребенок не уступал.